«Шейте так, будто шьете для Бейонсе»: как блогер Наталья Йиса развивает в Нигерии производство одежды

Наталья Соколова родилась и выросла в Ижевске, получила образование маркетолога в местном университете и там же встретила будущего мужа.

В 2021 во время поездки к родителям мужа Наталья поделилась в соцсетях фотографиями тканей, из которых планировала сшить себе юбку. Это были яркие, плотные обрезы хлопка, и подписчицы завалили Наталью сообщениями: «Мы тоже хотим!» Так появилась идея открыть бизнес — шить одежду из африканского хлопка и продавать ее в России, а потом и по всему миру.

В статье Наталья рассказала, каково женщине строить бизнес в стране, где многое решают связи, а людям трудно найти работу.

Я получила образование по специальности «Маркетинг и менеджмент». Еще студенткой начала работать и набираться опыта: за несколько лет выросла от помощника маркетолога в банке до руководителя проектов в Coffee Like. Оттуда в 2016 году я ушла в декретный отпуск, родила сына, а через пару лет появился мой блог в запрещенной соцсети.

В 2019 году, перед пандемией, у нас родилась дочь. Весной 2021 года мы всей семьей поехали в Нигерию знакомить ее с родственниками.

Как-то я показала в сторис ткани, которые купила на местном рынке, чтобы сшить себе юбку. Мне в ответ стали приходить сообщения: «Наталья, я тоже такую хочу. Сшейте мне тоже!» Рядом со мной в этот момент сидела Сьюзан — портниха, которой я заказала сшить юбку для себя. Я спросила: «Сьюзан, если что, ты сможешь сшить юбки и для других?» Она согласилась.

Потом я поняла, что в этом событии сошлось все, что для меня важно.

Любовь к рукоделию. Благодаря бабушке еще в четыре года я научилась вязать крючком, а в школьные годы обожала шить и смотреть, как работают швейные машинки. В студенчестве окончила курсы кройки и шитья. В Ижевске у нас с Джейкобом даже был микробизнес — мы шили галстуки-бабочки на продажу.

Качественные ткани с необычными принтами. Я хорошо разбираюсь в тканях и такого качества, как у африканских тканей, не видела больше нигде. Это натуральный плотный хлопок с яркими принтами, который не линяет при стирке и не выцветает на солнце. Местные ходят в такой одежде по 10 лет — и с ней ничего не случается.

Мечта создать в Нигерии предприятие и давать рабочие места. В стране мужа сложно найти работу: нужно либо использовать связи, либо заплатить взятку. Должности передаются по наследству, а новых не появляется из-за нестабильной экономики.

Перед глазами у меня был пример мужа. Он закончил в России бакалавриат и магистратуру по направлению менеджмента и единственный из семьи пошел не в медицину. Нужных знакомств у него не было, поэтому он несколько лет не мог никуда устроиться. Что уж говорить о людях без высшего образования?

Я смотрела на тех, кто с утра до вечера под палящим солнцем продает на дороге хлеб и зарабатывает с него по 25 NGN (нигерийских найр). В пересчете на рубли это всего пять рублей — на эти деньги ничего не купить. К примеру, на 20 рублей можно купить небольшую порцию уличной еды — жареное мясо с соусом, или оладушки из риса, или пончики из фасоли.

Я смотрела на крепких мужчин, которые ходят по улицам с переносной швейной машинкой и за 20 рублей подшивают брюки. Мне было обидно, что люди настолько сильны физически, настолько готовы браться за любую работу — но не могут ее найти просто потому, что страна так устроена. Я думала о том, что было бы здорово создать такое место, куда мог прийти любой человек, с нуля чему-то обучиться и зарабатывать на этом. Так и появилась идея бизнеса.

Моя идея меня так воодушевила, что в тот же день я сообщила в блоге: «Все, с сегодняшнего дня я шью для вас юбки!» При этом я не понимала, сможем ли мы докупить ткани, получится ли сшить столько изделий и как вообще их потом отправлять в Россию. Но все как будто решилось само собой — первое время мне казалось, что меня кто-то взял за руку и ведет по этому пути.

Началась подготовительная работа. Ткани и фасоны я показывала подписчикам, спрашивала, что им нравится, что добавить или заменить. За две недели мы отшили образцы, сделали фотосессию и собрали сайт. Я объявила о старте продаж.

В первые же дни нам заказали около ста юбок, притом одна юбка стоила 11 900 ₽. Я подумала: «Вау! То есть вот так просто за один день, по предзаказу, ничего не зная, у меня купили сразу 100 юбок?!» Я была в приятном шоке.

Мы с Сьюзан не были готовы к такому количеству. Она подключила к работе знакомого портного, но он плохо выполнил свою часть работы. Отсмотрев первую партию, я поняла: портной просто приклеил пояс к юбке. Все заказы пришлось переделывать Сьюзан.

Через две недели все заказы были готовы. Сьюзан завершила работу и сказала, что больше не готова этим заниматься. Она дизайнер, ей интересно создавать что-то новое, а не работать на потоке.

Мы с семьей вскоре должны были уезжать из Нигерии, и я понимала, что у меня ничего не налажено. И тут Джейкоб сказал: «У меня есть знакомый портной, давай попробуем поработать с ним». Мы пообщались, он сшил пробное изделие и, надо сказать, сделал это неплохо.

Как только мы уехали, портной начал работать спустя рукава. Это был дичайший ужас: строчки получились кривые, края коричневой юбки были обработаны контрастными белыми нитками. Мы с Джейкобом увидели это и переглянулись. Он сказал: «Просто езжай туда. Открывай свое производство». Джейкоб с детьми остался в России — у него была там работа, а я снова отправилась в Нигерию.

В Нигерии я планировала найти площадку, купить оборудование, нанять портных и научить их шить так, как надо мне. У меня было полтора миллиона рублей, которые я откладывала без конкретной цели, просто зная, что когда-нибудь эти деньги мне пригодятся.

Мы опасались, что у нас могут возникнуть сложности с оплатой электричества. Я слышала, что на производства могут прийти люди и потребовать дополнительно заплатить за свет: «В этом месяце вы использовали много электричества, платите нам еще вот столько». Чтобы такой ситуации не возникало, нужно иметь свой счетчик. А чтобы поставить счетчик, надо заплатить взятку компании, которая дает разрешение на его установку. Тратить на это еще 50 000 ₽ не хотелось. К тому же я против взяток в принципе, и эта идея мне изначально не нравилась.

Когда мы все-таки попали в помещение, то увидели: счетчик уже есть! Это было настоящее облегчение. Но сама площадка была дико грязная — там не было пола, просто земля. Нам пришлось выложить пол плиткой, покрасить стены, купить вентилятор на потолок.

Помещение мы арендовали сразу на год, это обошлось нам в 300 000 NGN, по курсу того времени это около 60 000 ₽.

Покупка швейной машины. Я пообщалась со знакомыми портными и провела анализ швейных машинок и оверлока — оборудования для окантовки края ткани. За ними мы поехали в столицу Нигерии — Лагос. Это крупнейший порт страны, и выбор товаров в нем шире, чем в Абудже. Каждая машинка и оверлок вышли примерно на 250 000—400 000 NGN, в пересчете на рубли — от 50 000 до 80 000 ₽.

Покупка тканей. Когда я шила вещи для себя, я просто шла за тканью на рынок. Но для оптового производства такой вариант не подходил. Через рынок мы связались с поставщиками и заказывали у них большие объемы. Изначально мы закупили ткани в трех цветах. Один отрез стоил 15 000 NGN, то есть 3000 ₽. Мы купили 100 отрезов каждого цвета — на ткани потратили 900 000 ₽.

Поиск портных. Это был самый сложный этап. В Нигерии устроиться на работу и найти сотрудников можно только по знакомству. Здесь нет сайтов, где ты можешь разместить объявление. Хочешь кого-то взять на работу — идешь и спрашиваешь, нет ли у кого знакомых, которые умеют шить женскую одежду.

Наличие опыта для меня было принципиальным моментом. Я рассуждала так: сначала сделаю имя, пойму, на какой объем производства можно рассчитывать, и тогда смогу давать работу тем, кому это просто необходимо. А сейчас, на старте, мне нужны люди с навыками, чтобы скорее запуститься. Я обошла всех знакомых, но не смогла никого найти.

Через месяц после приезда у меня было готово помещение, стояли машинки, но я все еще не знала, кто будет шить. Я заболела малярией. Мне было очень плохо. Помню, как лежала в гостинице, плакала и думала: да зачем мне все это? Начала молиться. И тут мне пришло сообщение от подписчицы. Она писала, что у ее мужа в Нигерии есть родственник, тоже портной. Он переехал из Лагоса в Абуджу, открыл свое производство и даже устраивал показ своих костюмов в России.

Я сразу ему написала, и мы встретились на его производстве. Он внимательно меня выслушал и сказал, что узнает у знакомых, нет ли у них свободных портных. А на следующий день ко мне пришли два парня. Они сшили пробную юбку, и я предложила им работу. Они со мной до сих пор.

К сентябрю 2021 года я обучила портных шить определенные модели юбок. У нас появился менеджер — человек из круга наших знакомых, которому я доверила производственные процессы. Мы договорились, что он будет контролировать качество пошива, отправлять посылки за границу, следить за выполнением плана производства. Я со спокойной душой улетела в Россию.

Я управляла процессом удаленно. Каждый четверг мы с командой созванивались по видеосвязи: устанавливали план, разбирали ошибки, решали, куда нам двигаться дальше. Даже новые модели отшивали дистанционно.

Мы работали так в течение полугода, но меня все равно не до конца устраивало качество. Когда я получала посылки для покупателей из России, я видела много недочетов. Те же неровные швы, наспех пришитый логотип или несочетание ткани с фурнитурой — например, оранжевые пуговицы, пришитые к серой юбке. Я поймала себя на мысли, что даже не хотела рекламировать наш продукт и повышать объем продаж.

Я хотела, чтобы мы научились работать с подобными деталями, — это бы улучшило качество изделий. Мне нужно было живьем показать, чего именно я хочу, поэтому я снова улетела в Нигерию.

На месте выяснилось, что у нас с ребятами оказались разные подходы к работе. Мне важно, чтобы вещь была идеальна по всем параметрам, чтобы все было ровно даже изнутри. А они оценивают только общий вид. Я объясняла: цена товара высока тогда, когда внимание уделяется деталям. Донести это было сложно. Однажды я сказала: «Ребята, пожалуйста, шейте так, как будто вы шьете для Бейонсе». Они сразу закивали: «Аа! Окей». Именно после этой магической фразы я добилась нужного результата.

Сейчас я оцениваю наши изделия на твердую «четверку». Я до сих пор не до конца довольна качеством пошива, хотя мы стали шить в сто раз лучше, чем в начале.

Когда в 2017 году я переехала на родину мужа, я создавала свой блог, чтобы поменять отношение людей к Африке. В России мне приходилось встречаться со стереотипным мышлением. Говоришь людям, что ты живешь в Нигерии, — а они представляют, что там дикари с набедренными повязками, нет цивилизации, люди безграмотные. А я показывала в соцсетях, какая в Нигерии богатая национальная культура, какая интересная жизнь и какие прекрасные люди здесь живут.

Когда спустя четыре года я создавала бренд YISA, к этой цели добавилась еще одна. Я хотела давать работу тем нигерийцам, кто в ней нуждался. Мечтала о том, что это будут сотни, тысячи людей, которые смогут достойно зарабатывать.

В марте 2022 года, когда набирали оборот всем известные события, я подумала: «Что-то у меня ничего не получается». Я как будто отчаялась. У меня появились сомнения, непонятные мысли. Я думала о закрытии производства, потому что не понимала: а думает ли кто-то сейчас о покупке новой одежды?

Наверное, я бы приняла решение закрыться, если бы не два случая.

Как-то я зашла в мастерскую, и один из портных показал мне свой смартфон. Я в ответ: «Какой клевый, поздравляю!» Он сказал: «Нет, ты не понимаешь. Ты платишь мне зарплату, и я смог купить себе цветной телефон без кнопок».

Я спустилась с небес на землю и поняла, что не надо гнаться за количеством. Пусть я могу влиять на жизнь всего двоих людей — окей, сейчас мне этого достаточно.

Как я представляла себе бизнес на старте? Я думала: сейчас я открою производство, и через год у меня будет работать 100 человек. Нашу одежду будут отправлять во все страны огромными партиями.

Все, конечно, оказалось сложнее. Прошло больше двух лет. Наши изделия не продаются тысячами в месяц, а работу я смогла дать только двум портным. На аутсорсе у нас бухгалтер, юрист и поддержка сайта, но конкретно над брендом работаем только я и Джейкоб. Он выполняет роль креативного директора, придумывает дизайн, разрабатывает и запускает в продажу новые изделия.

Думаю, причина в том, что до недавнего времени мы не относились к бизнесу как к бизнесу, — все-таки это была моя мечта. Мне интересно в этом вариться, проходить все процессы самой. Пока даже не хотелось привлекать людей, которые бы за меня их наладили.

Проекту два года, и я только сейчас чувствую готовность выстраивать бизнес-процессы. То есть в первый год нам просто хотелось попробовать, второй год мы полностью посвятили качеству, а в третий год хотим начать вести бизнес по-взрослому, чтобы выйти на стабильность в проекте. Мы уже делаем первые шаги.

Выпускаем новинки коллекцией. Если раньше мне просто нравилась какая-то ткань и я включала ее в ассортимент, то сейчас мы переходим к тому, чтобы выпускать новые вещи коллекциями.

Ищем менеджера по заказам. Сейчас, кроме портных, у нас в команде я, Джейкоб и менеджеры, которые отвечают за сайт и продвижение аккаунта в соцсетях. На аутсорсе есть юрист и бухгалтер. Мы ищем человека, который взял бы на себя работу с заказами: подтверждение, оформление, отправку.

Пока мы продолжаем работать в рамках моего российского ИП. Когда выйдем на стабильный доход, планируем регистрировать нигерийскую компанию. Здесь это недешевое удовольствие. Открыть бизнес гражданину Нигерии стоит 35 000 ₽, не гражданину — около 150 000 ₽. Поэтому сначала хотим наладить производство.

Я люблю Нигерию и верю, что когда-нибудь я смогу принимать на работу людей без опыта. Чтобы любой человек, которому нужно заработать на жизнь, мог прийти к нам, сказать: «Я хочу у вас работать» — и получить место.