Четыре стратегии поведения руководителей: как оказаться среди тех, кто действует, а не пасует

В 2023 году на кафедре “Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование” в Высшей школе экономики мы проводили научное исследование, посвященное влиянию базовых страхов на жизнестойкость, мотивацию и выдающиеся достижения руководителей и менеджеров. В исследовании приняли участие почти 50 топ-менеджеров и руководителей бизнеса. В этой статье мы расскажем о результатах исследования и о том, как эти знания могут пригодиться в бизнесе и в подборе персонала.

Мотивация, движение вперёд, почему одни делают, а другие “сидят на диване” — важные серьезные темы, которые кому-то стоят карьеры, а кому-то значительно меняют жизнь. Будем честны — цели по SMART принесли ощутимые результаты только продавцам ежедневников, планеров и соответствующей литературы по теме. На нашу хрупкую мотивацию влияет миллион мелочей, а самое парадоксальное — что большинство из них совершенно неосознаваемы нами и находятся в области бессознательного.

Тема страхов давно и серьезно волновала исследователей и психологов. В 1973 году мыслитель и антрополог Эрнест Беккер получил Пулитцеровскую премию за свою книгу «Отрицание смерти», в которой он, опираясь на труды Зигмунда Фрейда, Отто Ранка, Эриха Фромма, Серена Кьеркегора, писал, что стремление защититься от одного из базовых страхов человека: страха смерти, и тревоги, вызванной пониманием конечности жизни и своей смертности, — фундаментальные мотивы человеческого поведения и существования.

Манфред Кетс де Врис, заслуженный профессор кафедры лидерства, развития и организационных изменений университета INSEAD, также не раз обращался в своих трудах к теме страха смерти, называя его постоянным спутником человека и — в то же время — «скрытым мотиватором». По мнению М. Кетс де Вриса, страх смерти лежит в основе многих действий лидеров, руководителей. Осознание конечности жизни может как демотивировать, так и мотивировать.

Конечно, глубинный базовый страх почти никогда не проявляет себя “в открытую”, чаще всего он прячется за такими симптомами, как усиление стресса, снижение удовлетворенности жизнью, психологическое выгорание, различные фобии, деструктивное поведение (алкоголь, “маниакальная занятость”), другие патологические проявления (социальная изоляция, панические атаки, мазохизм и т.д.).

В случае демотивирующего воздействия — внешний контекст оказывает дополнительное разрушающее воздействие: зачастую не проявленный вовне в обычных “штатных” ситуациях, страх смерти может достаточно заметно проявиться в период кризисов и внезапных неприятных событий. Более того, столкнувшись с тревогой, вызванной влиянием этого страха, человек не сразу будет готов понять, осознать то, что с ним происходит, а это будет еще больше активизировать работу деструктивных защитных механизмов психики, снижать устойчивость, вести к депрессивным состояниям и соматизации.

Но чаще происходит и обратная ситуация, когда неосознаваемый страх смерти становится причиной больших побед, завоеваний, бессознательного желания оставить после себя наследие в том или ином виде.

Исследование было начато весной прошлого года и проводилось среди российских руководителей уровня CEO, CEO-1 (36-57 лет, средний возраст участников — 46 лет, управленческий опыт — более 10-15 лет).

Исследование психологической устойчивости и ее взаимосвязи со страхом смерти включало несколько этапов: на первом участники проходили тестирование, на втором — психобиографические интервью. Результаты исследования после прохождения первой “ступени” казались вполне логичными — почти все топ-менеджеры показали высокие значения по важным показателям, в частности по уровню жизнестойкости: средний показатель жизнестойкости составляет 66-99 пунктов, большинство участников показали результат 100 и выше пунктов (до 127).

Жизнестойкость — важнейший показатель в концепте психологической устойчивости — способности человека не только не разрушаться в условиях кризисов и других экстраординарных событий, но и продолжать успешную деятельность, когда, несмотря на происходящее вокруг, все жизненные показатели — и в прямом, и в переносных смыслах — не только не идут вниз, а показывают хотя бы небольшой, но рост.

Также, для более объемного понимания, отметим, что жизнестойкость — своего рода коктейль из таких понятий, как

При высоких показателях жизнестойкости значения других значимых личностных качеств также высоки и имеют положительную корреляцию с жизнестойкостью:

Таким образом, высокие показатели жизнестойкости по сути подтвердили то, что CEO и CEO-1, участвующие в исследовании, занимают свои высокие посты и отвечают за большие капиталы и за большое количество людей совершенно заслуженно.

В свою очередь показатели страха смерти — как на сознательном, так и на бессознательном (проявляется через симптоматику, о которой писали выше) уровнях — у участников исследования оказались неоднородными, но подтвердили тезис о влиянии базового страха смерти на психологическую устойчивость и показали обратную зависимость этих двух характеристик. Чем выше психологическая устойчивость/жизнестойкость, тем ниже страх смерти, и наоборот.

Участники исследования, обладающие более высокими показателями жизнестойкости, а соответственно и более низкими показателями страха смерти, оказались более устойчивы как лидеры и руководители, более адаптивны к внешним кризисам. Их деятельность в настоящем и будущем наполнена личностными и профессиональными смыслами. Участники исследования с высокими показателями страха смерти оказались менее адаптивны к вызовам окружающего мира, к внешним

Дополнить картину и раскрасить ее новыми красками помогли результаты кластерного анализа и последующих психобиографических интервью.

По совокупности показателей, каждый из участников исследования был отнесен к одной из следующих групп:

В данном контексте “бояться” — относиться к страху смерти, “дерзают” — вопреки этому страху совершают действия, направленные на достижение поставленных целей.

Здесь отметим самые высокие показатели жизнестойкости (среднее — 117 пунктов, максимальный результат — 127 пунктов) и всех трех ее компонентов (вовлеченность, контроль, принятие риска), толерантности к неопределенности и ассертивности, а также самые низкие показатели страха смерти.

Характеристики. Участников объединяет высокая самооценка, удовлетворенность своей жизнью и высокая вовлеченность в нее, гордость за свои профессиональные достижения, проактивная жизненная позиция, способность адаптироваться к сложившимся условиям, высокая толерантность к неопределенности, открытость к новому, высокое принятие риска и готовность рисковать.

Принимая неизбежность смерти, участники адаптированы к ней, как ранее адаптировались к другим событиям и фактам своей жизни: учитывая высокий уровень ментализации они не наделяют смерть сакральным значением, воспринимая ее как один из этапов, который когда-то наступит.

Типичный участник группы — Борис, 41 год, СЕО, стаж руководящей работы — около 15 лет, считает, что достоин своей позиции и способен на большее, строит планы на будущее, гордится своими достижениями и своими детьми.

Высокий уровень реализации в профессиональной и личной сферах, управление несколькими важными смысловыми линиями своей жизни, позволяет справляться с тревогой, которая часто бывает вызвана осознанием конечности бытия, собственной предельности, желанием «успеть», «оставить след» и пониманием, как это сделать.

Представители этого кластера как руководители более устойчивы как к внутренним, так и внешним кризисам.

Самая многочисленная группа. Здесь отметим высокие показатели жизнестойкости (средний показатель — 110 пунктов), в том числе всех трех компонентов, и близкие к высоким значениям показатели толерантности к неопределенности и ассертивности. Достаточно высокие показатели страха смерти, но и при этом и высокий уровень избегания — что позволяет не зацикливаться на своих страхах и двигаться вперед.

Характеристики. Участники занимают довольно активную жизненную позицию, опираются на себя, ориентированы на профессиональную самореализацию, получают удовольствие от своей деятельности, считают, что обладают значительными карьерными достижениями на данном этапе жизни, а также потенциалом и готовностью сделать что-то большее, «трудоголики». Один из основных страхов — не реализовать свой потенциал и стать невостребованным.

Придерживаются убеждения, что любой опыт, как позитивный, так и негативный, способствует профессиональному и личностному развитию. Предпочитают рациональный подход к принятию решений, могут избегать рисковых решений и конфликтов. Признание и оценка очень важны.

Типичный представитель группы — Влад, 49 лет, стаж — более 15 лет, СЕО с высоким уровнем контроля, напряжения и бессознательными попытками компенсировать это напряжение повышенной занятостью и отношению к происходящему с юмором (юмор здесь как одна из психологических защит).

Могут проявлять себя как «полевые руководители», много берущие на себя, вникающие во все процессы и детали.

Можно сказать, что тема смерти присутствует в жизни участников и ощущается в виде тревоги и страха, или избегается на сознательном уровне. Высокие уровни жизнестойкости, вовлеченности и контроля позволяют справляться с тревогой и продолжать движение вперед.

Средние показатели жизнестойкости (в среднем — 91 пункт), компонентов контроля и вовлеченности, а также толерантности к неопределенности и ассертивности (самый низкий уровень последних двух параметров среди участников). Показатели страха смерти также средние — по сравнению с остальными кластерами.

Характеристики. Участники считают себя устойчивыми, способными справляться со стрессовыми ситуациями, удовлетворенными профессиональными достижениями и ориентированными на дальнейшее развитие. Решения стараются принимать рационально, менее готовы действовать без гарантии благоприятного исхода, в ситуации неопределенности скорее предпочтут бездействие.

Типичный представитель — Олег, 43 года, стаж руководящей работы — 15 лет, считает себя устойчивым, удовлетворенным профессиональными достижениями, частично — личными.

Преобладает рациональность в мышлении и принятии решений, избегание сильных негативных эмоций, сложных чувств, неопределенности. Высокая потребность в контроле (возможно, чрезмерном) и управлении эмоциями и происходящим. Ориентация больше на профессиональную самореализацию.

По отношению к теме смерти преобладает нейтральное принятие, осознанное отношение, либо избегание.

Средний показатель жизнестойкости (87) и всех трех компонентов, самые низкие показатели среди всех участников. Средний показатель толерантности к неопределённости и ассертивности. Самый высокий показатель страха смерти, а также достаточно высокий уровня страха остаться нереализованным.

Один из типичных участников этой группы: назовем его Антон — мужчина, 45 лет, опыт руководящей деятельности — более 15 лет, в настоящее время занимает позицию, которая не соответствует его ожиданиям и компетенциям. Участник отмечает отсутствие признания и повышенный уровень конфликтов на работе, в частной жизни — участник находится в ситуации развода.

Можно отметить достаточно высокий показатель склонности к риску в принятии решений, при этом — низкий уровень показателя рациональности, что может влиять на оценку перспектив и последствий решений. Отмечается состояние сожаления об упущенных возможностях и времени и желание найти новые смыслы (при этом — бессознательная блокировка возможностей).

Есть страх остаться нереализованным, не успеть. Можно предположить, что бессознательный страх смерти, как и осознаваемый высокий уровень тревоги оказывает парализующее воздействие на способность действовать, блокирует творческое мышление, приводит к тоннельному мышлению, неспособности видеть вариативность ситуаций либо наоборот к сверхактивности и напряженной занятости.

Основные факторы, влияющие на формирование высокой устойчивости и жизнестойкости, можно свести к трем основным:

Получается, что гармоничный опыт взаимоотношений со значимыми фигурами в детском возрасте (наличие как поддержки, так и фрустрации) позволяет развивать адаптивность к тревоге, вызываемой бессознательным страхом смерти, что в дальнейшем приводит к формированию более высокого уровня психологической устойчивости. Психологическая устойчивость в то же время позволяет конструктивно справляться со страхом смерти в зрелом возрасте, влияя на формирование адаптивных защитных механизмов.

Много и подробно об этом пишет психолог Ирвин Ялом, в частности в работах “Вглядываясь в солнце” и “Шопенгауэр как лекарство”. Психоаналитик Мартин Фроммер кратко формулирует: «Главный парадокс смертности заключается в том, что она может одновременно лишать жизнь смысла, и в то же время наполнять ее смыслом».

Для психологической устойчивости руководителя смысловая наполненность деятельности — один из ключевых факторов, влияющих в том числе и на способность успешно преодолевать кризисные ситуаций. Причем деятельность должна быть направлена на улучшение окружающего мира, создание инновационных продуктов и решений, социальную активность — то есть связывать нас с чем-то большим, чем мы сами. Потому что (не можем не вспомнить Ницше): “Если у человека есть зачем жить, он может выдержать любое как”.